Глуховский мост выходит на главную площадь, носящую сейчас имя Ленина. Три с половиной столетия назад на этом месте была Глуховская пустошь, которую царь Алексей Михайлович даровал в 1672 году жалованной грамотой дворянину Ивану Матвеевичу Жеребцову за участие в мирных переговорах с Польшей. Потом сельцом владел сын дипломата, полковник Гаврила Иванович, женившийся на Анне Матвеевне Лопухиной. После смерти мужа в 1826 году Анна Матвеевна возглавила Глуховское хозяйство, а само сельцо стали называть по имени владелицы - Жеребчиха. В Глухово насчитывалось тогда 6 дворов с 37 жителями.

После смерти помещицы наследники продали глуховские земли Захару Саввичу Морозову. В 1842-ом году он перенес красильно-белильное предприятие и раздаточную контору из Богородска в Глухово. Место оказалось удобным для будущего предприятия. Клязьма обеспечивала фабрику водой, рядом тракт, по которому можно было вывозить товары на московский, владимирский и нижегородский рынки. Для топлива – собственные леса.

В России, как и в Англии, хлопчатобумажная промышленность была драйвером промышленного роста. В обеих странах до XVIII века обработка хлопка и выделка тканей носила кустарный характер. Но ставку на хлопок Англия сделала на сто лет раньше России. Ряд быстро последовавших одно за другим изобретений в этой отрасли вызвали технологическую революцию, плодами которой англичане воспользовались в полной мере в начале XIX века. Ливерпуль стал мировым центром торговли хлопком, а Манчестер – мировым центром его обработки. На Англию приходилось три четверти мирового производства хлопчатобумажной продукции.

В России бумаготкацкие заведения на привозной английской пряже появились в Московской и Владимирской губерниях в конце XVIII века. Но лишь после снятия Англией в 1842 году запрета на экспорт оборудования на российских предприятиях стал возможен полный цикл процессов переработки хлопка, что инициировало бурный рост российской хлопчатобумажной промышленности. Именно в это время Захар Саввич Морозов стал владельцем глуховских земель.
Бывший крепостной не чувствовал уникальности времени в плане открывшихся новых возможностей. Но если бы и чувствовал, всё равно, ресурсов на строительство современного производства и оснащение его передовой техникой не было. Все деньги ушли на покупку земли. Знал Захар только то, чему научил отец и чему научился на собственном опыте. А потому, начав осваивать глуховские земли, продолжил отцовский бизнес по старой схеме: скупка пряжи, окраска, раздача ткачам для ручной выделки ткани и сбыт готовой продукции.
Неизвестно, сколько Захар Морозов продолжал бы придерживаться старой технологии, если бы не знакомство его отца Саввы с Людвигом Кнопом. В 1846 году Кноп «под ключ» оборудует второстепенному купцу-старообрядцу, хозяину ручной бумагопрядильни, первоклассный текстильный завод в Никольском. В 1847 началось строительство глуховских фабрик.

20 августа 1847 года Богородский Земский суд разрешил богородскому гражданину, купцу 2-ой гильдии Захару Саввичу Морозову строительство фабричных построек “…в своей даче при сельце Жеребчихе, Глухово тож…”. Эта дата - день рождения Богородско-Глуховской мануфактуры.

Центром строительства новых фабричных корпусов стал “Красный двор”. Сейчас на этом месте располагаются два мемориала: истребитель СУ-27 и памятник глуховчанам, героям фронта и тыла. Но 170 лет назад на этой площадке развернулось большое строительство.

Захар Саввич начал возводить вокруг “Красного двора” механическую ткацкую фабрику и трехэтажный прядильный корпус, а на месте нынешних мемориалов выросли два корпуса для ручного ткачества и плисорезный корпус для выработки дорогой ворсовой ткани – бархата и плиса. Они не сохранились. Северную часть контура “Красного двора” очерчивает сейчас только старинное желтое здание так называемой “англичанской казармы”. К нему мы и направляемся.